Хондоводы - сука гладиолусы. Их спрашивают "а почему Хонда хорошая машина?", а они отвечают - патамушта ГЛАДИОЛУС

Медведь был безобразным, косолапым и грязным животным. Однако добрее
его не было никого во всем лесу.Но звери замечали только его
внешность, на что Медведь жутко обижался, ловил их и жестоко избивал
ногами. Поэтому звери его не любили. Хотя он был очень добрым. И
веселым. Он любил задорные шутки. За эти шутки звери его скоро
возненавидели и били. Да, трудно быть на свете добрым и веселым.
.
Волк был тоже безобразным и грязным. И еще он был очень злым и
жестоким.Но звери не испытывали к нему ненависти и не били. Потому
что Волк умер в раннем детстве Потому, что Медведь родился раньше
чем Волк. Да, хорошо, когда Добро побеждает Зло.
.
Заяц тоже был злым и жестоким. И грязным. И еще он был трусливым.
Гадостей Заяц никому никогда не делал. Потому, что боялся.Но его все
равно сильно били. Потому, что Зло всегда должно быть наказано.
.
И Дятел тоже был злым и жестоким. Он не бил зверей, потому, что у
него не было рук. Поэтому он вымещал зло на деревьях. Его не били.
Потому что не могли дотянуться. Однажды его придавило насмерть
упавшее дерево. Поговаривали, что оно отомстило. После этого звери
целый месяц боялись мочиться на деревья. Они мочились на Зайца. Заяц
простудился и умер. Всем было ясно, что виноват Дятел. Но его не
тронули. Поскольку не смогли выковырять из-под упавшего дерева. Да,
Зло иногда остается безнаказанным.
.
Крот был маленьким и слепым. Он не был злым. Он просто хорошо делал
свое дело. Это он подъел дерево, которое упало на Дятла. Об этом
никто не узнал, и поэтому его не избили. Его вообще били редко, чаще
пугали. о его было очень трудно испугать, потому что он был слепой,
и не видел, что его пугают. Когда не удавалось испугать Крота, звери
очень огорчались. И били Медведя. Потому что было очень обидно.
Однажды Медведь тоже захотел испугать Крота.Но крот не испугался.
Потому, что Медведь его убил.Нечаянно. Просто Медведь был очень
неуклюжим. И звери его очень сильно избили. Даже, несмотря на то,
что Медведь сказал, что пошутил. Плохо, когда твои шутки никто не
понимает.
.
Лиса была очень хитрой. Она могла запросто обмануть кого угодно.
Когда ей это удавалось, ее не били. Но иногда ей не везло. И ее
били. Били всем лесом. И она уже не могла кого-нибудь обмануть.
Потому, что очень трудно кого-нибудь обманывать, когда тебя бьют.
Однажды ее избили до смерти. Да, обман всегда наружу выйдет.
.
Кабан был большой, сильный и страшный. Его все боялись. И поэтому его
били только всем лесом. Или просто кидали в него камни. Кабан этого
очень не любил. И однажды ночью он спрятал все камни в лесу. За это
его очень сильно избили. Больше Кабан никогда не прятал камни.
Воистину говорят: время собирать камни и время их не трогать никогда.
.
Козел не был ни злым, ни добрым. Он просто был Козел. Он часто
козлил. И его боялись бить. И он своим козловством всех достал. И
тогда его избили до смерти. Потому что иначе он умер бы от старости.
Когда-нибудь. Когда Козел умер, Медведь сильно плакал. Потому что он
в тайне любил Козла. Да, любовь зла, полюбишь и Козла.
.
Ежик был маленький и колючий. Он кололся. Он не был злым, он кололся
по своей природе. Из-за этого его били только в живот. Ежик этого не
любил и стал бриться наголо. И тогда его стали бить как всех. Да,
очень трудно быть не таким как все.
.
Скунс был почти таким как Заяц.Но только очень вонючим. Он плохо
пахнул. Его били только в полиэтиленовом пакете. Тогда запах был не
таким сильным. Однажды у Скунса был день рождения. Он пригласил всех
зверей, потому, что был жадный и любил получать подарки. И звери
подарили ему новый полиэтиленовый пакет. И сильно избили до потери
сознания. И Скунс задохнулся в пакете. Так его и похоронили. В
пакете. В Очень Дальнем Лесу. Потому, что мертвый Скунс вонял еще
сильнее. Потом пришли жители Очень Дальнего Леса и всех сильно
избили. Им не понравился запах мертвого Скунса. Да, с соседями надо
жить в мире.
.
Хомяк был тоже очень жадным. И богатым. Если бы он делился своим
богатством, его бы не били так сильно. Но он был очень жадным. За
это его били, сильно. И ему все равно приходилось делиться. И он
горько плакал. Да, богатые тоже плачут.
.
Лев был царь зверей. Он правил лесом. Царей бить не положено. Это
Закон.Но звери давно забили на Закон. Звери били и льва.Ни за что.
Потому, что так уж здесь повелось...

...Однажды где-то в начале 90-х в стране моей студенческой юности настало Первое мая. Но не то Первое мая, к которому привыкли вы – день труда и мира с красными гвоздиками и дешёвым портвейном. У прогрессивной московской молодёжи моей юности Первое мая ассоциировалось в первую струю с днём рождения замечательного и весёлого парня, патологически неординарного человека, моего лучшего друга – Шурика, на тот момент студента второго курса МГИМО.

…Тут, пожалуй, необходимо лирично отступить от непосредственного сухого изложения событий. Цветастую неординарность Шурика надо бы не менее пёстро проиллюстрировать.
…Иллюстрация №1:
…После внезапного исчезновения из дома на двое суток Саша, в ту пору десятиклассник, наконец звонит маме. Происходит следующий диалог:
– Мама, это я, ваш сын Александр.
– Саша! Я тебя убью! Где ты был??
– Мам, извини. Я просто пошёл проводить девушку с дискотеки и задержался.
– Саша! Половая жизнь в твоём возрасте, безусловно, необходима, но ты ведь не станешь отрицать тот факт, что ровно за сто лет до твоего рождения твой тёзка Александер Грейам Белл изобрёл телефон и это изобретение до сих пор активно используется для передачи информации на расстоянии? Позвонить ты мог, так тебя растак?
– Ну, дело в том, что я не сразу разобрался, как отсюда позвонить. Мам, я собственно что тебя хотел попросить – ты не могла бы сделать небольшой денежный перевод в Ростов-на-Дону? Я как раз там. В смысле тут. И хотелось бы назад, домой, в Москву попасть всё-таки. Ну, так получилось – не мог же я не проводить девушку.
– Саша, у меня устойчивое подозрение, что мы с твоим отцом вырастили идиота.
…Иллюстрация №2:
…На военной кафедре Шурику сделали замечание касательно длины его волос и неаккуратно повязанного галстука. На следующий день на кафедру вошёл маршем абсолютно лысый Шурик. Военрук хотел было похвалить его за радение, но что-то его остановило. Возможно, тот факт, что наш герой был одет в арендованную у приятеля-энтузиаста гусарскую форму образца 1812 года.
…Впрочем, иллюстрировать эту ""многогранёную"" личность можно бесконечно.
…Так вот. Мало того, что Шурик сам по себе был человеком уникальным во всех проявлениях своей бьющей через край (и всё больше по головам окружающих) энергетики, так и друзья у него все были типа меня – алкоголики (студенты то бишь). И Шурик прекрасно осознавал, что раз поздравлять его придут семь в разной степени буйных студентов (алкашей то бишь), то вариант отмечания в квартире отпадал сразу. И вот тут-то и пришла ему непосредственно в голову щастливая мысль отметить ДР за пределами МКАДа, дабы сократить количество потенциальных жертв и разрушений (боже, как он ошибался!). Пару месяцев назад он слышал краем уха о том, как несколько ребят с курса постарше ездили в некий дом отдыха со звучным названием "Клязьма" и остались весьма довольны кудряво проведённым временем. То, что под этим разумелось, ему было неизвестно, но он догадывался, что пьют на всех курсах примерно одинаково. Идея состояла в том, чтобы рвануть в субботу в ДО, зажечь на берегу одноимённой с ДО рек и, а ближе к утру потерять сознание в предварительно снятых номерах. У приглашённой алкашни идея нареканий не вызвала. Более того, она вызвала нездоровый ажиотаж и слюноотделение (на свежем воздухе-то водочка проскальзывает изящнее). Итак, всё предвещало праздник.

…Ребята обернулись и обнаружили на соседней скамейке распластанное тело, верхняя часть которого была заботливо прикрыта относительно свежей газетой "Frankfurter Allgemeiner". Из-под газеты раздавалось мирное, безотносительно несвежее похрапывание.

…Грибофф пил четвёртый день. Эту ночь он провёл в близлежащем кафе "Звёздочка" за (под) одним столом с сотрудниками нигерийского спецназа, прибывшими в Москву для совершения тренировочных прыжков с парашютом и без. На третьей бутылке Грибофф всё-таки убедил чёрных, как Мукунка, пацанов в малиновых беретах в необходимости участия его друга Шурика в прыжках. Это был его подарок Саше на ДР. (Спустя две недели с аэродрома в Тушино поднимется вертолёт с пятью иссиня-чёрными нигерийцами и иссиня-щастливым Шуриком на борту. Но это уже совсем другая история.)

…Шурик подошёл к скамейке и, нагнувшись над газетой, изучил заголовки первой полосы. Удовлетворившись и проникшись прочитанным, – хотя вторым его языком был в отличие от Грибоффа не немецкий, а испанский, – заорал он, тем не менее, над телом, аки Геббельс на трибуне:
– Дойчланд юбер аллес, мон коросон! Дарф ищ мит иннен танцен**?
– Яволь, майн фюрер! – мгновенно отреагировало тело из-под газеты, – Музыку! Ун пассито байланте, Мария!*** Белый танец!
…Грибофф плавным движением отбросил газету, Шурик оторвал его бренные чресла и остальную требуху от скамьи (Грибофф Павел Александрович, метр восемьдесят девять, сто четыре килограмма) и они закружились по платформе в танце – это был гибрид танго, вальса и нижнего хип-хопа. Во время танца никто не пострадал.
…Таким образом, все были в сборе, и дружная компания, разлепив танцующих, направилась к маршрутке, что должна была доставить их в номера.
----------
* – вьетнамское приветствие
** – (нем.) Можно вас пригласить на танец?
*** – (исп.) А ну-ка, шажок в сторону, Мария!(с)Рикки Мартин

– Ну я и грю этому нигерийцу, мол, вот ты хоть андерстэнд чёрной своей башкой, в чём первопричина расовой неприязни? А в том, что у вас, негров, член больше, а у нас, белых – мозг! Вот и завидуем друг другу. А ведь последние статистические данные по чёрный членам… (Далее он развил тему.)
…Сии лиричные сентенции приводили дам в нервенный трепет и заставляли их ещё недавно румяные лица сменять светофороподобным образом цвета самых эксклюзивных оттенков. Что касается добро-молодцев, то они, сперва было собравшись проявить здоровый интерес к юным кокоткам, с лёгким разочарованием осознали, что теперь им ничего не светит и направили весь свой интерес на остатки Балтики. Особенно расстроился Оом – одна из девушек ему весьма приглянулась. Тогда он ещё не подозревал, что это не последняя их встреча в ближайшие сутки (а лучше бы последняя!).
…Кульминацией выступления Грибоффа, явилась следующая экстремальная фраза, надолго ставшая эталоном тематики разговора при дамочках:
– Блин, я уже четыре дня душ не принимал. У меня уже даже волосы в жопе слиплись. И если бы я щас принялся серить, то всё гавно разрезалось бы напополам.
…Тут уж нещастные девушки не выдержали и выразили вполне легитимное возмущение. На что тут же получили в ответ от сабжа:
– Милые мои, женщины, подобная слабо мотивированная агрессия с вашей стороны вполне объяснима. Отсутствие регулярной половой и плохая экология способны заставить нервничать кого угодно. В этой связи предлагаю сперва поправить экологию – у нас тут есть с собой чем продезинфицировать, после чего погрязнем в радостях орального секса. Как вы на это смотрите, расписные? Нет, позвольте, никакой я не козёл, просто я непосредственен, а вы зашорены. Не спешите распинать человека моралью, ибо что такое мораль, как ни лицемерная условность большинства, враждебная всему истинно искреннему в полный голос лишь при свете дня, но без зазрений попираемая чуть только стемнеет и речь поведётся шёпотом...
…Сей дивный эксцентрично-философический монолог продолжался и развивался Грибоффом вплоть до момента ретирования измученных демагогией дамочек из маршрутки. Во след им разочарованным бархатным баритоном прозвучало сакраментальное:
– Куда ж вы, бл@ди, я не кончил! – Грибофф не чурался резких смен стиля…

…Заселение в номера прошло стремительно и равнодушно. Все побросали лишние вещи и тут же рванули на природу, манящую весенними ароматами вино-водочной продукции. Быстренько добежали до речки, расположились у кострища, запалили огонёк и разлили по стаканам. И понеслась родимая…